Наша первичная абсорбция в Израиле

Мы благополучно прилетели в Израиль 16 февраля 1993 г. на самолете Эль-Аль. Аэропорт Бен-Гурион встретил нас очень тепло в буквальном смысле - на улице было почти как в мае в Грозном.
Зимние куртки и пальто пришлось прятать в баулы.
В аэропорту мы получили пособие на первый месяц проживания. Из аэропорта нас бесплатно довезли в Димону, в которой в то время жил наш товарищ и бывший начальник моей жены из НПО "Промавтоматика" Гена Шнайдерман.
После обилия зелени в окрестностях Грозного и Москвы портил впечатление пейзаж залитой солнцем каменистой пустыни. Серо-желтые тона с редкими островками тусклой зелени - чаще бурой, чем зеленой.
Были в Израиле и другие знакомые - бывшие сотрудники НПО ПА, но никто из них не захотел поддерживать связь с нашей неперспективной семьей, особенно на начальном этапе. У всех свои проблемы - были проблемы и у Гены Ш.
Нас было 5 человек - наша семья и родители жены Оли. Оле и мне было уже по 43 года - самый "тяжелый" возраст для эмиграции. Пособий по старости еще не положено, а перспективы найти работу в возрасте 35+ хуже чем серые. Первые, самые трудные 10 дней в новой стране мы провели в салоне квартиры Гены, пока он помог нам снять квартиру и переехать в нее.
На гостиницу нам бы не хватило никаких пособий. В Димоне в то время было около 30 тысяч жителей, но городок выглядел чисто и ухоженно, как академгородки в СССР, а не как пыльные и грязные деревни и малые городки в России с таким же по числу населением.

На улицах Димоны и Беер-Шевы, куда мы изредка ездили по делам, уже в то время нередко слышна была русская речь, и мы почти не ощутили языкового барьера. В Грозном часто звучал чеченский язык, который мы не знали, а в Израиле кое-кто говорил на иврите, который мы еще не знали - какая разница ? Зато мы сразу почувствовали атмосферу уголовно-бытовой безопасности. Никто не боялся ходить по улицам даже глубокой ночью и в одиночку. Не нужно было думать, как бы обойти толпу парней возле дома или на перекрестке, чтобы не напороться на хамство, приколы и подколы с кулаками и ножами... Даже молодые женщины и дети ходили как кошки сами по себе, без поводка от мужа, отца или брата. В ночное время улицы хорошо освещались.

Через 5 месяцев, еще до конца "корзины абсорбции" (пособия для новых репатриантов) мне удалось устроиться на работу по ремонту 5-звездной гостиницы на Мертвом море.
Работа довольно утомительная и очень пыльная, но вполне еще по силам. Перекуров нет - почти постоянно над душой начальник стоит. Кормили утром и в обед по высшему разряду - ни до, ни после такого качества и ассортименита блюд не было.
Платили нам через посредника по 8 шекелей в час (это был минимум зарплаты в 1993 году).
Рабочий день - 9 часов, включая дорогу в один конец (свыше часа от Димоны).
На работу и с работы возили на шикарном автобусе гостиницы. Первые дни подташнивало при быстром спуске в долину Мертвого моря с ее лунными пейзажами, потом привык. В гостинице постоянно работали кондиционеры.
Зато строительный мусор надо было вывозить на тележках на берег Мертвого моря при 45 °C в тени... Начальники настоятельно рекомендовали пить воду без ограничения каждые 15-30 минут, чтобы не помутилось сознание от обезвоживания организма. Вода всех типов (минеральная горячая и охлажденная, кока-кола, лиминады) была доступна без ограничений.
Техники безопасности работ в нашем понимании не было никакой (не считая доступную воду против теплового удара).
Как-то нам (6 рабочих) приказали устанавить вертикально будку весом около тонны на столбе метра 3 высотой.
Мы тянули канатами эту будку из позиции почти лежа.
Будка сопротивлялась и падала на кого-либо из нас, а мы разбегались россыпью, как цыплята от коршуна.
Все же за несколько часов с риском для жизни установили эту будку. Подъемный кран сделал бы эту работу минут за 15-30. Но его услуги стоили вероятно дороже, чем работа 6 репатриантов за полдня.
Даже если бы кого-то убило или искалечило, хозяин не пострадал бы.
Пособие по инвалидности или на похороны платила бы служба национального страхования "Битуах Леуми", а не хозяин.
Несчастный случай на производстве - забота пострадавших и их родных.

Через несколько дней мне пришло подтверждение диплома инженера-физика (2 академическая степень в Израиле) и кандидата технических наук (3 степень PhD). Через некоторое время в одной из мелких старт-ап фирм в районе Димоны увольнялся программист (он нашел более выгодную работу). Искали срочную замену. Я прошел интервью с помощью знакомых, которые помогли с переводом на иврит, и получил работу программиста в этой фирме. Зарплату дали чуть выше минимума, хотя свыше половины ее оплачивал фонд Шапиро для ученых-репатриантов из СНГ. Так что моя работа для компании была почти бесплатной.
Я с радостью избавился от работы по ремонту гостиницы. Фирма арендовала помещения в технологическом парке Темед в 10 километрах от Димоны по соседству с подземным атомным реактором.
В нашей группе разработчиков было 2 программиста и 2 инженера-электронщика - все из бывшего СССР. Мы разрабатывали робот-дубликатор для массового копирования и проверки дискет двойной емкости с программным обеспечением. В то время системы Windows-3.x, Autocad и другие поставлялись еще на дискетах для инсталляции на персональных компьютерах.
Производственный отдел находился в Баркане вблизи Ариэля - городка "на территориях" в районе арабских поселений, не вошедших в официальные границы Израиля.
Работа была интересной, но робот был очень капризен в наладке из-за черезмерной экономии на сенсорах.